.jpg)
«Мясковский. Диалоги — Диалог длиною в жизнь — Прокофьев и Мясковский»: Мария Остроухова (меццо-сопрано), Юрий Фаворин (фортепиано), Константин Тюлькин (фортепиано), Борис Зырянов (в роли Прокофьева), Николай Ротов (в роли Мясковского). Онлайн трансляция концерта Свердловской филармонии 11 марта 2021 года.
Программа:
Прокофьев — Четыре этюда, op. 2, №№ 1, 2 (1909)
Мясковский — «Причуды», op. 25, № 1, (1917-1922)
Мясковский — «Мадригал» — Сюита для голоса и фортепиано, op. 7 (на стихи К. Бальмонта) (1908-1909)
Прокофьев — Пять стихотворений, op. 27 (1917) (на стихи Анны Ахматовой)
Прокофьев — Соната № 7 си-бемоль мажор, op. 83, III-Precipitato (1939-42)
Мясковский — Шесть стихотворений Александра Блока, №№ 1, 2, op. 20 (1921)
Мясковский — Соната № 3 до минор, op. 19 (1920)
Этот камерный вечер — второй из трех концертов фестиваля — был посвящен Николаю Мясковскому и его другу Сергею Прокофьеву. «В диалоге» звучали фортепианные сочинения композиторов, их вокальные циклы. Представленная музыка «запечатлела» жизнь обоих музыкантов, начиная с совместной учебы в Санкт-Петербургской консерватории и заканчивая 1940-ми годами, когда была написана Седьмая соната Прокофьева.
Избранная форма концерта отсылала к традициям музыкальных вечеров, бытовавших перед Первой мировой войной, — в период просвещения и волны символизма, радикальных концепций футуризма и супрематизма в искусстве. Это были «золотые годы» русского искусства, когда появился целый ряд блестящих писателей, художников и музыкантов. Западная Европа засвидетельствовала это обновление русского искусства благодаря «Русским сезонам» Дягилева в Лондоне и Париже, где в театральных и концертных залах впечатляющих успехов достигли русская опера и балет.
Если Прокофьев прославился своими ранними балетами, написанными для Дягилева, то Мясковский в это время оставался в России, служа при военном штабе. Оба молодых композитора были связаны с поэтами и черпали вдохновение у разнообразных литературных течений: от мрачной и замысловатой религиозности Зинаиды Гиппиус, от акмеизма Анны Ахматовой — до символизма Александра Блока и Константина Бальмонта.
Ведущие символисты смотрели на русскую историю как на неизбежное разобщение между интеллигенцией и народом и предвидели активизацию антирелигиозных дионисийских сил, таящихся в народных массах. Некоторые, хотя и не все, приветствовали большевистский переворот, одновременно страшась перемен на пути к светлому будущему. Эти идеи служили стимулом и для Прокофьева, и для Мясковского в период перед Первой мировой войной и революцией 1917 года.
Время от времени, в перерывах между музыкальными номерами, вступали в диалог актёры Борис Зырянов и Николай Ротов, читавшие переписку Прокофьева и Мясковского. Музыкальный критик Ольга Русанова выступила автором-ведущей проекта, предварительно разработав целостный сценарий этого вечера, посвящённого уникальной дружбе, охватившей почти полвека.
Юрий Фаворин — лауреат конкурса Королевы Елизаветы в Брюсселе, учился в Московской консерватории по классу фортепиано у Михаила Воскресенского и по композиции у Карена Хачатуряна (ученика Мясковского). Он сотрудничал с такими дирижерами, как Пьер Булез и Мэрин Олсоп. Пианист записал несколько сочинений Мясковского и малоизвестные произведения Рославца, Попова, Фейнберга, Задерацкого и других современных авторов. Он является одним из основателей ансамбля Error 404, исполняющего свободную импровизационную музыку.
Юрий Фаворин открыл музыкальную часть вечера грохочущими диссонансами первого этюда Прокофьева, за которыми последовала блестяще исполненная прекрасная мелодия, вновь прерываемая аккордами. Второй этюд — лирический и мечтательный, задумчивый и рефлексивный — звучал, словно ледяные капли, падающие в реку. Третий — начался с колокольного звона, что было лишь прелюдией к урагану напряженной музыки, с быстрыми переходами от мятежности и напористости к лиризму. Финальный, четвёртый, — перенёс слушателей в тёмный мрачный мир, в который, благодаря виртуозному мастерству Фаворина, постепенно возвращалась поэзия и распевность.
«Причуды» Мясковского относятся к послереволюционному периоду и являются одними из самых эклектичных фортепианных произведений композитора. В первой из них ощутима протяжная народная мелодия, прекрасная и порой по детски-наивная. Эта краткая, как и этюды Прокофьева, пьеска стала своеобразной интродукцией в фортепианную музыку Мясковского, представленную в этот вечер.
Меццо-сопрано Мария Остроухова — выпускница Королевского музыкального колледжа и лауреат Лондонского вокального конкурса Генделя в 2015 году. Родилась в Москве в семье музыкантов. В последние сезоны она много выступала как в Великобритании, так и в Европе. Аккомпанировавший ей пианист Константин Тюлькин — выпускник Уральской консерватории, активно концертирующий музыкант.
Сюита Мясковского «Мадригал» на стихи поэта-символиста Константина Бальмонта содержит пять небольших песен. Всю полноту своего меццо Остроухова представила в мимолетной «Прелюдии», ангельское пение — в первом «Романсе», а во втором — любовно-лирические чувства, адресованные бывшей возлюбленной. Завершали «Мадригал» строки Бальмонта о беспокойной и несчастной душе в «Постлюдии».
В начальном номере из прокофьевского цикла на стихи Ахматовой — «Солнце комнату наполнило» — певица продемонстрировала экстравагантное и воодушевленное лирическое пение. Романс «Настоящую нежность» изобиловал сокровенным чувством, а в «Памяти о солнце» голос Остроуховой звучал волнующе, но эксцентрично. «Здравствуй!» предвосхищал встречу с возлюбленным, а «Сероглазый король» с его пророческим воспеванием «Слава тебе, безысходная боль!» — неизбежный роковой финал.
Значительный контраст вокальному опусу Прокофьева составил глубокий и содержательный цикл Мясковского на стихи Блока, написанный под впечатлением от смерти поэта. «Полный месяц встал над лугом», передававший волнующие переживания, напомнил картину русского художника Куинджи, изобразившего одинокую полную луну в неподвижном ночном небе. Романс «Ужасен холод вечеров» поначалу казался задумчивым, но в нём слышались зловещие гармонии на фоне плотных хроматических аккордов. Роскошное пение московского меццо-сопрано обеспечило прекрасную интерпретацию этого пронзительно проникновенного романса. Два романса из блоковского цикла Мясковского стали самыми прекрасными произведениями вечера и высшей точкой всего концерта.
Финал Precipato из Седьмой сонаты Прокофьева — одно из самых блестящих виртуозных произведений ХХ века — было великолепно и точно исполнено Юрием Фавориным, продемонстрировавшим, что он блестяще одаренный музыкант.
Затем последовала лучшее фортепианное сочинение Мясковского — Соната № 3. Это, безусловно, одна из его самых радикальных и наиболее исполняемых фортепианных сонат. В этой связи следует вспомнить, прежде всего, Рихтера, который часто исполнял и записал её. Вступительные громоподобные такты раздела Con desirio открываются напряжённым пассажем, демонстрирующим интерес композитора к модернистским приёмам. Постоянно переключаясь между лиризмом и смятением, особенно во втором разделе, Improvisato-moderato, Мясковский своими диссонантными гармониями погружается в самые глубины. Иногда это напоминает сочинения одного из его любимых учеников — Александра Мосолова, особенно в массивных аккордовых остинато и вспышках хроматического движения, предшествующих энергичной коде..
В целом, это был занимательный и запоминающийся концерт, в том числе благодаря «диалогам» главных героев. Актёры зачитывали фрагменты переписки Мясковского и Прокофьева, состоящей из сотен писем, и вызывали самую живую реакцию у публики.
Грегор Тэсси
